«Я приехал, чтобы помочь!»
В начале этого месяца исполнилось ровно 35 лет со дня победы советских футболистов на Олимпийских играх в Сеуле. Среди тех, кто ковал ее тогда, был казахстанец Евгений Яровенко. Он остается единственным футболистом страны, выигравшим золотые медали главных стартов четырехлетия.
Судьба его сложилась так, что после «Кайрата» он выступал в ряде украинских и российских команд. Потом стал тренером. Жил в Украине. Приезжал работать и к нам. В разные годы возглавлял петропавловский «Есиль - Богатырь», молодежную сборную Казахстана, родной «Тараз», который дал ему путевку в большой футбол. И вот с весны этого года он опять трудится во благо казахстанской игры номер один. Сначала тренировал участников уникального реалити-шоу «Супер-бол!», а сегодня является экспертом-аналитиком в новом проекте – юношеской лиге QJ League.
- Каждый мой приезд в Казахстан – это большой праздник для души! Ни в одной стране я не чувствую себя так свободно и безопасно, как здесь, - говорит Евгений Яровенко. - Встретился и пообщался с ребятами, с кем защищал цвета «Кайрата» в середине восьмидесятых. Даже сыграли матч на «Жас-Кыране» и посвятили его Евстафию Пехлеваниди, который прилетел из Греции повидаться с одноклубниками.
- Ваши первые впечатления от нынешней работы?
- Знаете, в наше время игра номер один была развита намного лучше. Сегодня, особенно на севере страны, ощущается острый дефицит квалифицированных исполнителей среди подростков. Даже футбольный Павлодар этим похвастаться не сможет. Основная масса игроков – южане. Это Тараз, Шымкент, Алматы... Мое мнение: нужно возрождать футбольные школы, интернаты.
- Недавно исполнилось 35 лет победы советского футбола в Олимпийских играх. Вы один из тех, кто своим мастерством «добыл» эту викторию. Что можете сказать по этому поводу?
- Того состава нет. Многие разъехались по всему свету. Дима Харин живет в Америке, Алексей Чередник и Алексей Михайличенко - в Украине, Гела Кеташвили - в Грузии, Арминас Нарбековас - в Литве... Но пять лет тому назад мы встречались на футбольном поле. Это было на 30-летие олимпийской победы. Нынешняя обстановка в мире вряд ли позволит провести встречу и нынче. Но радужные воспоминания от тех баталий остались.
- Ваши первые впечатления от приглашения в сборную СССР?
- Я об этом узнал на своей свадьбе. Когда слово предоставили тогдашнему наставнику ФК «Кайрат» Тимуру Санжаровичу Сегизбаеву, он зачитал телеграмму, в которой было сказано, что «кайратовец» Евгений Яровенко приглашается в олимпийскую сборную СССР». Честно признаться, не ожидал! И надо же, именно на свадьбу подгадали... Произошло это сразу по приезде нашей команды из Вьетнама, где мы провели несколько товарищеских матчей. Памятна наша свадьба со Светой еще тем, что проходила она в то время, когда в Алма-Ате было неспокойно - во время декабрьских событий 1986 года. Думали, отменят мероприятие. Но руководство города разрешило, и «сухую» свадьбу мы сыграли в ресторане «Отрар» под наблюдением сотрудников силовых структур. Кроме родственников и друзей, были на ней и партнеры: Волгин, Ледовских, Масудов, Тимофеев, Шох, прилетевший из Украины, Сорокин...
- Как восприняла супруга такой поворот событий?
- Она - спортивный человек. Сама выступала в составе сборной республики по спортивной гимнастике. Является мастером спорта. Восприняла мой вызов в сборную положительно. А познакомились мы с ней дома у Михаила Гурмана. Его супруга Вера тренировала гимнасток. Она и организовала встречу. Я тогда с голеностопом мучился, на базе находился. Звонит Михаил Ильич и приглашает на ужин. У меня опухла нога, но я плотно перебинтовал ее и в сланцах заявился к Гурманам. А там, кроме моей будущей супруги Светланы Егоровой, еще Наталья Ильенко была, чемпионка мира по спортивной гимнастике.
Вечером проводил Свету до общежития Института физкультуры. А потом год ее не видел. Наша вторая встреча состоялась дома у Фанаса Салимова. Он один жил. Потом я узнал, что, когда мы были в выезде, он оставлял девчонкам-гимнасткам ключи от квартиры. С ними у нас завязались чисто дружеские отношения. Тогда в моей душе что-то проснулось, и со Светой мы стали видеться чаще...
- Супруга болела за «Кайрат»?
- Когда она услышала это слово, то переспросила: «Что такое «Кайрат»? А потом, как это бывает в жизни, стала моим болельщиком. Скажу так: когда надежный тыл, тогда любое дело спорится! Я благодарен своей супруге, которая с пониманием относилась и относится к моей профессии.
- Первые матчи за главную команду страны помните?
- А как же! Я тогда сыграл два матча отборочного турнира чемпионата Европы. В первом обыграли югославов - 1:0. После этого матча меня вызвал к себе Валерий Лобановский и сделал предложение перейти в киевское «Динамо». Это было заманчиво, я давно мечтал об этой команде. Но авария на Чернобыльской АЭС отпугнула меня.
- Но у Вас были ведь и другие предложения?
- Меня звал главный тренер московских автозаводцев Валентин Козмич Иванов. Три квартиры на выбор в центре столицы показывал. Имел беседу и с Константином Ивановичем Бесковым, тогда тренировавшим «Спартак», а Юрий Андреевич Морозов агитировал в ЦСКА. И я почему-то все время откладывал свой переход в другую команду на потом. В 1988 году параллельно готовились две сборные: олимпийская под руководством Анатолия Бышовца к Играм в Сеуле и национальная, управляемая Лобановским, к чемпионату Европы в Германии. Скажу честно: между тренерами была настоящая война. Все потому, что Лобановский жаждал видеть в первой команде СССР пятерых олимпийцев - Алексея Михайличенко, Игоря Добровольского, Юрия Савичева, Сергея Дмитриева и меня. Бышовец не хотел отпускать. В итоге на Евро-88 поехали только двое первых. Я же тогда перенес операцию - вырезали аппендицит. Думал: все, не попаду на Олимпиаду! Но к играм успел восстановиться.
- Свой лучший матч на Олимпиаде вспомните?
- Наверное, с Италией. Проигрывали 0:1, но победили! Скажу коротко: с Юрой Савичевым у нас было взаимопонимание, как с Фанасом Салимовым в «Кайрате». Ведь играли на левой бровке. Они - в полузащите, я - под ними. Мы страховали друг друга. Частенько я подключался к атаке. Они в этот момент занимали мою позицию.
- Кого в своей карьере считаете лучшим тренером?
- Вопрос сложный. Каждый наставник оставил свой след в моем сердце. Первым тренером был Сан Саныч Шарапов, потом Юрий Григорьевич Полянский. В «Кайрате» - Константин Остроушко и Тимур Сегизбаев. Это разные люди с разным подходом к тренировочному процессу. Остроушко - мотиватор и диктатор. Он приучил к дисциплине. Я при нем даже не помышлял об атаке. А пришел Сегизбаев и расширил диапазон моих действий. Он сказал: «Если ты успеваешь после атаки возвращаться назад, почему бы не играть в таком ключе?». Вообще Санжарыч был нам как отец, воспитатель и друг. И неслучайно, что при нем «Кайрат» занял самое высокое место в своей истории.
Не могу не назвать и Анатолия Бышовца, который сумел собрать в олимпийской команде самых сильных. Он сразу сказал: «Ребята, блестит только золото!». Мы поняли и поверили в свои силы, на каждый матч выходили с высокой мотивацией. И у нас получилось выиграть главный старт 1988 года.
- Почему Вы предпочли «Кайрату» «Днепр»?
- Мой друг Антон Шох позвал. И я в 1989 году отправился в Днепропетровск. Мотив был один - участие в еврокубковых баталиях. С «Кайратом» в ту пору об этом и мечтать не приходилось. В составе «Днепра» выиграл серебряные награды чемпионата СССР и Кубок, дошел до четвертьфинала Кубка чемпионов...
- Вы уехали из Казахстана и теперь живете в Украине...
- Где бы я ни находился, всегда считал Казахстан своей Родиной. Я люблю этот народ и эту страну!
Алим Анапьянов.
