Он был мне не просто другом, а братом
память
Прощальное слово о замечательном человеке Бақыте Шенгельбаеве
У каждого бывают в жизни горестные моменты, когда он теряет близкого для себя человека. Такие минуты в эти дни переживаю и я. Внезапно оборвалась жизнь замечательного человека, настоящего гражданина и патриота Бақыта Шенгельбаева – достойного сына своего отца Байгазы. Он был для меня не просто другом, а настоящим братом. Очень родным и понятным. Я искренне любил, уважал и ценил его. Всегда тянулся к нему и по-настоящему гордился.
Мир чистых помыслов
У нас с Бақытом был свой, особый мир, который мы формировали на протяжении десятилетий. Светлый, добрый, в основе которого лежало человеческое начало. Мы всегда оберегали его от чужих людей, негативного воздействия, дабы сохранить его чистоту. Этот мир был настолько крепок, что даже подолгу не общаясь, не видя друг друга, ощущали наше родство, неразрывную связь. Зачастую, бывало, что я в каких-то жизненных ситуациях вспоминал о нем, мысленно общался с ним, обращался за советом.
У этого мира была своя предыстория. А стояли у ее истоков наши родители: его – Байгазы ага и Салқынбала тате, мои – Саламу и Халипат. Это были удивительно красивые во всех отношениях люди. Их роднили простота, человечность, уважительное отношение, готовность всегда прийти на помощь, поддержать в трудную минуту. По сути, Шенгельбаевы и Идиговы были как одна большая семья. И было нас у них семнадцать детей. Вместе учились, работали наравне со взрослыми, помогали, ходили друг к другу в гости, присматривали за младшими. Чего греха таить, бывало, что и хулиганили.
Нас с Бақытом, несмотря на разницу в возрасте (он был старше меня на четыре года), связывала крепкая мальчишеская (считай – мужская) дружба. Все делали на пару и особо никого к себе не подпускали. И овец пасли вместе. Помнится, у него всегда при себе были книги – учебники по химии, биологии, истории, математике. В шутку говорил ему: «Ты, наверное, большим начальником хочешь стать. Смотри, меня не забудь». В ответ – хитро улыбался. Так, между прочим, и случилось по жизни. В разные годы он был и комсомольско-партийным работником, и секретарем парткома совхоза, и директором профтехучилища (лицея), и акимом сельского округа. А еще – очень даже успешно рулил районными отделами культуры, спорта и ЖКХ. И даже будучи на пенсии продолжал приносить пользу – активно участвовал во многих общественных объединениях. За что ни возьмется, все у него получалось. И неудивительно. Он обладал глубокими знаниями, тонким интеллектом, организаторскими способностями, умением находить общий язык с людьми. Но и это еще не все. В полной мере обладал он красноречием и ораторским искусством. А это особый, между прочим, талант, не всем данный в этом бренном мире.
Наши этические нормы
Он, я это всегда ощущал, относился ко мне, как к младшему брату. Опекал, помогал, когда надо. И советы давал. Причем, делал это как-то незаметно, ненавязчиво. Хорошо запомнил такой давнишний эпизод из нашей жизни. После школы Бақыт уехал в Алма-Ату. Без проблем поступил в пединститут, кажется, на физмат. Через четыре года свои стопы в южную столицу вслед за ним направил и я. Миссия была одна – «штурмовать» стены ведущего ВУЗа страны – КазГУ им. С.Кирова. В этом огромном городе у меня был только один родственник – Бақыт Шенгельбаев. В его распоряжение я и поступил. Брат сразу дал мне установку: «Атсалим, запомни: во-первых, это не Октябрь, во-вторых, здесь нет родителей, в-третьих, держи ухо востро, в-четвертых, без моего ведома никуда не отлучайся. Я за тебя отвечаю». Помню, он буквально за руку, как ребенка, водил меня повсюду. А когда не прошел по конкурсу, «пробил» место в общежитии треста «Алмаатаотделстрой». И сказал при этом такие простые и очень понятные слова: «Москва не сразу строилась. Поработаешь, отслужишь в армии, обязательно поступишь». Так и вышло. А какой я был весь гордый, несмотря на то, что студентом не стал! Вот, мол, какой у меня брат: и старшекурсник, и председатель студсовета, и командир студенческого отряда, все может, все знает.
У нас с Бақытом по жизни были свои правила, присущие только нам. Это проявлялось и в словах, и в действиях, и в поступках. Когда он заходил, я всегда вставал, как принято у горцев. При нем никогда не произносил плохих слов. Ни при каких обстоятельствах, даже если кто-то из нас был явно не прав, не повышали голоса. При встрече, по-братски крепко обнявшись, приветствовали друг друга: я его – на казахском, он меня – на чеченском. Бақыт с гордостью говорил, что он – из рода акки (это наш чеченский род). А я не менее категорично заявлял, что – жалайыр, а среди жалайыров – андас. Конечно, в этом присутствовала определенная доля шутки, но главное заключалось в том, что этим самым мы лишний раз подчеркивали свою близость.
Добрый след в жизни
Сын Байгазы Бақыт Шенгельбаев с честью выполнил свою миссию в этой жизни: построил дом, вырастил сына, посадил дерево. Оставил после себя добрый след. Насколько это было в его силах, принес пользу своим землякам, родным и близким. Как духовно богатый человек, как личность с большой буквы, как нағыз қазақ, внес свою лепту в патриотическое воспитание молодежи, сохранение и развитие языка, культуры, обычаев и традиции предков.
Сказано: «Родись желанным. Живи честно. Люби, если ты мужчина, женщину. С братьями дружи. Твори искусство, нет таланта – наслаждайся. Умри достойно, а не так, чтобы косо посмотрели вслед». Так и прожил жизнь мой дорогой брат Бақыт. И ушел тоже достойно: тихо, спокойно, просто, буднично, словно боялся потревожить близких людей. Встал рано утром. Умылся. Привел себя в порядок. Пообщался с домашними. Лег на диван и... сердце перестало биться.
Дорогой брат, прошло вот уже целых семь дней, как тебя нет с нами. Изменилось ли что-то за это время? Да, изменилось. К нам, твоим близким, пришло окончательное понимание того, что мы потеряли тебя. Горе никого не щадит. Твоя супруга и верная спутница жизни Гуля в скорби и печали. На лицах твоих замечательных дочерей Эльмиры, Асели и Алии до сих пор печать страдания и растерянности. В силу молодости они никак не могут поверить в то, что такое возможно – остаться без любимого отца. А твой единственный сын Ерлен, опора и надежда, сильно повзрослел за эти дни. В нем уже нет былого беззаботного, мальчишеского, когда, зная, что есть отец – опора и защита, позволяешь себе слабости. Он ведет себя достойно. А его слова, обращенные к джамаату в день похорон, были словами не юноши, а мудреца. Многие, услышав их, не смогли сдержать слез. Сказал, что гордился и всегда будет гордиться своим отцом. Поблагодарил сотни людей, пришедших проводить его в последний путь. И попросил всех сохранять те добрые отношения, которые у них были с отцом и с ним, его сыном и продолжателем рода.
... Я стою у свежей могилы. Один. Молча. Склонив голову. От осознания того, что там, под толщей земли, лежит мой дорогой брат, сердце наполняется скорбью, слезы застилают глаза, к горлу подступает ком, затрудняя дыхание. Умом понимаешь, что это реальность, от которой никуда не денешься, но верить в это не хочется. Неужели я больше никогда не услышу его спокойный, низкий, с легкой хрипотцой голос? Неужели мы больше никогда не обнимемся и не поприветствуем друг друга, как это всегда бывало? Неужели он больше не появится в моем рабочем кабинете с просьбой о ком-то рассказать в газете? Неужели... Тяжелая безысходность. Как быть в этой ситуации? Где найти слова утешения? И для себя, и для близких ему людей. Да и есть ли они вообще, такие слова, когда такое горе?
Обращаюсь к Всевышнему Аллаху с мольбой, чтобы он проявил к нему сострадание и милосердие, простил грехи, уготовил место в раю. Жатқан жері жайлы болсын, топырақ торқа болсын, жаны жәннатта болсын. Аминь!
Атсалим ИДИГОВ.
