Газета «Огни Алатау»
Четверг, 28 Марта 2024

Дюсенбек Накипов:«Я весь мир расширяю до пространства души…»

Дюсенбек Накипов:«Я весь мир расширяю до пространства души…»

Дюсенбек Накипов  – романист, поэт, хореограф-либретист, сценарист, драматург, профессор, журналист, Председатель Союза хореографов Казахстана, а также основатель Международного фестиваля балета «Приз традиций» (1995 г.), ныне «Приз Улановой». Закончил Московскую  Академию классического танца (1964 г.) и факультет журналистики КазГУ имени Аль-Фараби (1985 г.). Солист балета ГАТОБ имени Абая (1964-1986 г.г.). Главный редактор творческого объединения «Алем» киностудии «Казахфильм» им. Ш. Айманова (1988-1991 г.г.). Организатор ряда международных  культурных и гуманитарных программ. Автор многих сценариев лучших документальных фильмов об истории, культуре и искусстве Казахстана. Автор либретто трех детских балетов и балета «Принцесса любви» на музыку Бейбута Дальденбая, ждущего своей постановки в РК и получившего высокую оценку от мэтра искусства балета Юрия Григоровича и дирижера Вага Папяна,  автор пьесы «Принц трех царств» о корейской древней культуре,  на премьере которой известный писатель Анатолий Ким сказал мне, что даже он, кореец, не смог бы написать такую пьесу.  Все его труды не перечислить. 

 

5 июня воистину народному писателю Дюсенбеку Накипову исполнилось бы 75 лет и 55 лет его творческой деятельности.  Ответы на мои вопросы я получила от него задолго до этой даты и планировала опубликовать их в день его юбилея. 
Все, кто знаком с творчеством Накипова, знает, что он был Личностью многогранного таланта. Я помню, как восторженные зрители со слезами на глазах долго аплодировали после просмотра балета «Время Ре», автором стихов и либретто которого он является. Гости из Питера сказали мне, что даже там они не видели столь потрясающей постановки. Я помню счастливые лица детей после просмотра трех детских балетов - главных проектов Дюсенбека Накипова в этой области. Его романы «Круг пепла» и «Тень ветра», а также книга поэм «Время Ре» в 2010 году Конфедерацией творческих союзов  Казахстана были выдвинуты на соискание Государственной премии Республики Казахстан и стали раритетными произведениями не только в Казахстане. В 2012 году вышла в свет книга «Хореографы Казахстана» - плод его кропотливой работы в течение четырех лет, где собраны уникальные материалы об истории казахского балета. Были подготовлены к печати энциклопедия «Золотой фонд балета» с академическим текстом и приложением видеокассет о казахстанском балете, книга – триада «Вечная мама или камушки в потоке (Роман–мозаика–корпе)» третий роман и четыре внушительных сборника  поэзии, включая «Горчичную осень».  
Известный  казахстанский писатель Сатимжан Санбаев в предисловии к поэтическому сборнику «Песнь моллюска» Дюсенбека Накипова написал: «Помнится, еще после первой книги Дюсенбека Накипова «Вечер века» в 1996 году, открывшей нам имя самобытного поэта, я задумался о том, где находятся корни той естественной исповедальной интонации, которая дает ему возможность как в капле чистой воды отразить многообразие жизни, и при этом сохранить тревожный контрапункт сердца. Думаю, что ответ надо искать в самом человеке, каким предстает в своих стихах Дюсенбек. Он, несомненно, человек совести и памяти, которые взаимодействуют, как непрерывное сознание, в его трагически окрашенном отношении к жизни. Он остро переживает повороты и своей судьбы, и жизнь своих современников, и все это предстает в его стихах как одно целое, неразделимое, выстраданное».  
В интернете я нашла уникальные,  снятые  более шестидесяти лет тому назад, хроникальные видеофрагменты балета «Красный мак»  с Галиной Улановой в главной роли. В глубине сцены сидят дети, силуэты которых напоминают Дюсенбека Накипова и Рамазана Бапова. И это действительно они, так как Рамазан Саликович рассказывал мне, что их, учащихся младших классов Московской академии классического танца, пригласили в Большой театр участвовать в этом балете, так как нужны были лица детей азиатской внешности,  действие балета происходит в Японии. Их, детей из Казахстана, посадили в глубине сцены. Перед началом балета к ним подошла Галина Уланова, погладила каждого по голове, рассказала, как надо вести себя во время спектакля и угостила их конфетами. Таким образом, они получили своеобразное благословение великой балерины. В книге поэм  Дюсенбека Накипова «Время Ре»  в поэме «Сказы вечного сурка» есть целая глава, посвященная Галине Улановой. Поэтому мой первый вопрос Дюсенбеку был о Галине Улановой.  
    - В 1995 году при участии Галины Улановой и других мировых звезд русского балета Вы организовали впервые в Казахстане фестиваль «Приз традиций», который ныне носит имя великой балерины. Сегодня мы не можем вновь не вспомнить великую Уланову и ее вклад в искусство балета Казахстана.
- Эти измерения значительно шире. Когда  я с моими друзьями, в том числе с великолепным танцовщиком и моим другом Рамазаном Баповым в 1958 году впервые приехали в Москву, мы, естественно, не знали Галину Уланову, и мы не знали того, что стоит за нею, мы не знали России. И та поэма «Сказы вечного сурка» и стихи «Поэзия танца» написаны мной для того, чтобы открыть для себя другую половину мира. Россия, несомненно, вторая половина мира. И когда ты открываешь Россию, и после этого открываешь имена этой России, ты начинаешь наполняться другим содержанием. Тем более,  когда уже в возрасте 12-13 лет мы увидели Уланову, которая молча танцевала на сцене Большого театра, нам этого  хватило  вполне,  тогда еще  не зная языка балета, сложнейшего языка, не менее сложного, скажем, чем язык поэзии. Тебе сразу был явлен идеал. И в этом смысле я очень хорошо понимаю Александра Сергеевича Пушкина, которого тоже понял там в России, а не здесь, хотя вроде бы мы все это читали, который в гениальной поэме «Евгений Онегин», написал полстрофы:

 « ...Толпою нимф окружена, 
стоит Истомина; она,
одной ногой касаясь пола,
другою медленно кружит,
и вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола
То стан совьет, то разовьет 
И быстрой ножкой ножку бьет...» 
 
Авдотья Истомина - выдающаяся танцовщица начала 19 века, которую полюбил поэт юношей, еще не понимая, что такое балет, впервые увидев ее в балете «Зефира и Флора» Дидло, где она танцевала соло, «окруженная толпою нимф». Вот эти переброски, юный Пушкин увидел Истомину, то есть Уланову тех лет я увидел  в двенадцать моих лет в середине двадцатого века. Это все те же передачи громадной информации через небольшой эпизод танца или громадной передачи информации через небольшую строфу, через которую ты понимаешь совершенно другие вещи. Поэтому я всегда считал и считаю, и не зря наверное, стал поэтом, что поэзия и балет – абсолютно   родственные вещи. Ведь стихи пишутся сначала молча, потом они читаются вслух. Вся литература, все стихи пишутся молча, как балет на страницах книг. Это лучшее чтение: прочесть безмолвно то, что и так написано безмолвно. И вот я сейчас говорю совершенно неожиданные мысли, вот как открытие. Поэтому Уланова и есть гений чистой красоты Пушкина, как для Пушкина была Истомина, тоже легендарная балерина, о которой ничего не сохранилось, только пара рисунков Пушкина.  И только Пушкин сохранил ее имя в истории мирового балета, простую крепостную девочку Авдотью Истомину. Она, говорят, закончила жизнь трагически, как и положено  было крепостным в России. По советским нормам мы, казахи, тоже были крепостными. Как это все делается. Значит, есть некое высшее существо, которое заботится о тебе. Во всяком случае, если в тебе есть какой-то  грамм таланта и грамм совести. Искусство без грамма совести  и таланта просто не делается. Не бывает таких искусств. Можно быть профессионалом, но это другая вещь. Можно знать многое и не знать ничего по существу. Потому что в начале таких вот вещей существует эмпирическая загадка. Что есть за гранью видимого? За гранью ощущаемого? За  гранью  вот этой всегда была постная, прямо скажу, недуховная сущность жизни. В свою эпоху Пушкин был унижен именно во дворцах, а рядом с Ариной Родионовной был возлюблен. Я точно также был возлюблен в моей семье. Галина Сергеевна тоже была возлюблена, закончила лучшую академию танца мира в Санкт-Петербурге. Ей повезло больше, потому что она там родилась. И вот это и есть переход энергий. Все, кто сегодня  в нормальных патриотических  чувствах думают, что это вот все нам явлено, не понимают, что если ты сегодня не перейдешь грань второго мира, который нас окружает, ты никогда не поймешь  и никогда даже не сумеешь сравнить Абая с Пушкиным, Магжана Жумабаева с Сергеем Есениным. И вот это все время одно и то же.    Все они уходили молодыми. Мне грех жаловаться, я долго уже живу. А они молодыми постигли те вещи, которые  мы в нашем возрасте не можем постигнуть. 
- Вы считаете, что политика не должна вытеснять темы духовности и гуманизма. Наверное, во имя этого Вы много сердца и души отдаете детскому балету. Вами подготовлено три детских балета. Что для вас означает детский балет?      
- Как Председатель Союза хореографов Казахстана, я стараюсь больше заботиться о детях. Считаю, что дети, идущие в балет, в какой-то момент включаются в мудрость годовалого ребенка. Когда толком и говорить не может ребенок,  и ходить толком не может. Просто в балете существуют другие законы движения. Детский балет - это вечное возвращение в младенчество человечества. Заново научиться внимать миру и говорить с ним. Вот это все надо вернуть, хотя к десяти годам в наше время ребенок уже отравлен, иногда даже больше, чем родители. А вот через балет он возвращается к своему времени младенчества. Молчалив.  Ребенок замолкает на семь-восемь лет. Он в это время погружен в молчание постижения себя самого. И вот это удивительная природа балета.  Об этом даже  теоретики и философы не задумываются. Я знаю, я все труды читал.  Зачем ребенок идет в балет? Почему я думаю о детях в балете, как о новом человечестве. У нас в балетном зале все равны. Хоть австралийца поставь, хоть африканца, хоть европейца. Поставь  в зал  сорок человек. И это есть начало нового человечества. Они все в одинаковых условиях, учатся одному и тому же языку. Со своими достижениями, слезами, горем, болью мышечной и всякой другой. Вот это и есть практика балета. И, вероятно, современная цивилизация  нуждается в практике  балетного искусства, когда мы говорим: все хорошо, опять за станок и заново учимся. Поэтому я считаю, что детский балет, дети, познающие себя глазами детей других, встав в строгую позу танца, начинают понимать друг друга. Не престарелые танцовщики, актеры, объясняющие какую-то сказку, со вполне взрослыми телами, а вот дети детям. И вот я почему-то уверен, что если когда-нибудь создастся вселенский международный класс, все родители должны хотя бы на год отдавать детей в такую школу. Встали и никаких расовых и языковых различий. Все равны. Вот у меня такая мечта. Я три года посвятил именно детскому балету, я думаю, для того, чтобы дети поняли друг друга. Когда в десять лет, увидев своего молча  танцующего сверстника на сцене, все молча постигают истину. Тогда просыпается детская прапамять, они вспоминают себя младенцем, запах матери, отца, и вот это все, от чего он начинает познавать этот мир. Второй шанс только в десять лет дается ребенку. У поэта-танцовщика есть воля мечтать. Вот я мечтаю именно так. Поэтому и посвящаю время детскому балету. Да меня хоть убьют, я буду это пропагандировать. Вот так в Казахстане рождено три детских балета, исполненных детьми для детей. Когда для детей танцуют взрослые танцовщики, там - другая история. И если эта культура рано или поздно войдет в тенденцию воспитания, не в политику, а в тенденцию, то найдутся люди, которые скажут: лучше я отдам своего ребенка в балет. Если у юноши  в 16 лет разочарования в жизни,  в любви, то пусть он  придет в балет и увидит, как там любят. Ведь Ромео и Джульетте было всего 15-16 лет. Тогда все им будет понятно.  
- А в чем предназначение литературы, казахстанской литературы в частности?
- Здесь существует неразрешимая дилемма. Коль одна из величайших книг человечества, Ветхий завет, началась со знаменитой фразы: «Вначале было Cлово, и  Cлово было Бог...», – то многие литераторы стали воспринимать это как некую свою избранность или возвышение над другими. Это очень большое заблуждение, особенно, как я считаю, в национальной ментальности казахов. Конечно, акын, поэт сразу выделяется в народе. Но ведь не все, а лишь те, кто на самом деле остается в памяти народной. Мы знаем, что многие приобрели известность, и даже стали великими после смерти, после того, как их слово пошло в народ. А у нас сейчас все как-то поставлено с ног на голову. Миссия литератора неотделима от искренности его пути в литературе, когда, как говорится, он просто не может не писать. -
Конечно, мировая литература обладает величайшим свойством - это универсальный советчик. Масштаб мировой литературы позволяет получить ответы на мучающие человека вопросы: «Почему меня не любят, а он просто купается в любви?»; «Почему я потерял своего единственного ребенка, а другой счастлив в многочисленном потомстве?» Писатель раскрывает драматизм судьбы своих героев, подсказывает первопричину наших удач и несчастий, и читатель находит утешение в его словах или надежду на лучшее. Если, конечно, душа его еще жива. Те, у кого душа умерла, не читают книг и не слушают музыку. Здесь искусство бессильно, ибо отсутствует обратная связь.
...Я многим писателям могу сказать, что Моцарт равен Гомеру, что Пушкин не выше Мусоргского, что любой из наших здравствующих поэтов не выше композитора Нургисы Тлендиева. Никто из художников слова не талантливее безмолвной Галины Улановой или нашей Сары Кушербаевой. Их танец был красноречивее слов. И если кто-то надел некую «приоритетную» одежду белого или пурпурного цвета – это не значит, что за эту «одежду литератора» тебя будут уважать. Тебя будут уважать за суть твою, за слово твое. Надо помнить, что мировая литература сотворила громадный подвиг не только в веках ушедших, но для веков предстоящих, и все писатели, что остались в Книге мировой литературы, они и есть те самые вечные советчики.
Не называя имен, скажу, что нынешняя литература суверенного Казахстана имеет огромное количество молодых дарований, которым немного не повезло. Им выпало жить в эпоху, когда их современники практически ничего не читают, когда достойных книг почти не печатают. Книга рождается для сомнения и вразумления. Книгу не надо защищать, она сама себя защитит. Тот, кто не читает книг, – враг сам себе.
Мы все никак не можем заполнить громадную нишу, которая образовалась в ХХ веке, когда фактически ни один из наших национальных классиков не стал известен должным образом мировому сообществу. Государству надо обратить внимание на литературу, тем более, на литературу переводную, с тем, чтобы наши лучшие авторы, начиная от безвинно погубленных в годы политических репрессий, имели право, как лучшие певцы родного народа, быть изданными за рубежом. Это долг наш. Государственный долг.
ХХІ век ставит перед любым адекватно мыслящим художником ряд архисложных нравственных проблем. Налицо великие перемены. Во-первых, это невероятный информационный бум, Всемирная паутина может обрушить на тебя такое количество информации, что ты вообще не разберешься, что есть что. Язык литературы тоже меняется. Я прямо скажу, что пишу достаточно сложно, и думаю, что такой стиль и почерк мне диктует время. В литературе много жанров. Мне представляется, что чаще всего и скорее всего успеха добиваются авторы так называемой «наглядной» литературы.
Новая «многоуровневая» литература предполагает понимание всей сложности «кардиограммы» мира, бесконечного количества дифференциальных исчислений таких категорий, как доброта, любовь, отношения между мужчиной и женщиной, отношения родителей к детям. И если для Тургенева в его «Отцах и детях» последняя проблема была достаточно простой, то о нашем времени такого не скажешь. Нужно понимать, что такое единица информации. Время арифметики и геометрии прошло, и прошло время вышеупомянутой наглядной литературы.
Говорят, что, уже участвуя в Олимпийских играх, человек должен быть счастлив. Мне нравятся принципы присуждения таких премий, как «Оскар»  в кино, или Нобелевская по литературе, или премия Акутугавы Рюноске, где решающее суждение выносят профессиональные кино- и литературоведы и критики. Я убежден, что вся модель присуждения литературных премий в Казахстане должна рано или поздно претерпеть изменение. И именно Государственная премия РК нуждается в применении подлинных инструментов демократии и художественных критериев.
В искусстве действует закон бумеранга. Неправильно метнул бумеранг, он тебе же голову и снесет. Замыкая эту тему, скажу, что в далеком 1960 году тридцатилетнего Чингиза Айтматова не побоялся отстоять перед титанами советской партийной литературы не кто иной, как наш Мухтар Ауэзов. Только благодаря честности этого великого писателя и гражданина Айтматов стал человеком мировой литературы.
- Вы успеваете сочинять прозу и поэзию, писать замечательные сценарии документальных телефильмов о Казахстане и заниматься педагогической и общественной работой. Где берется на все это время? 
     - Возможно, кому-то кажется, что я очень активен. Но есть такой закон – закон переполненного кувшина. В меня льются впечатления. Если я не успею на это каким-то образом отреагировать – стихами или сценариями – то мой кувшин переполнится, и все просто уйдет в песок. Я не хочу быть таким кувшином, я хочу продолжать оставаться не до конца заполненным кувшином. У меня принцип такой: когда я хочу что-то делать, то нахожу для этого время. Если ты сконцентрировался, ты можешь за час сделать столько, сколько другой не сможет сделать и за сутки. Это я советую многим молодым людям, тем более моим собратьям по перу, по искусству, чтобы они ощущали вот эту грань переполненности и успели создать то сокровенное, на что были запрограммированы судьбой. Иначе не будет ни новых достойных книг, ни музыки, ни картин. А тех, от кого зависит общественная презентация творений мастера, я прошу: «Ну дайте же художнику явиться перед глазами читателя, слушателя, зрителя!».
И последнее. Я  часто вспоминаю свою маму. Она без устали хлопотала по кухне, по хозяйству и все время желала только хорошего всем, кто находился рядом с ней. Следуя ее святому примеру, хочу пожелать всем людям в Казахстане и в мире, чтобы все время кто-нибудь говорил им хорошее и просил для них хорошего в завтрашнем дне. Вот это и есть моя личная человеческая миссия.

Авторское
отступление

Говорить о моем Наставнике и Учителе в прошедшем времени мне тяжело. Приношу мои искренние соболезнования его родным, друзьям, поклонникам его таланта.
В полночь перед днем всенародного прощания с Дюсенбеком Накиповым в Алматы грянул дождь, и мне вспомнились его пророческие строки из поэмы – эссе «Сны вечера» из его книги поэм «Время Ре». «...В день, когда я умру, во Вселенной окончится дождь, и затем почти сразу начнется опять, ибо по правилу пауз дождь станет в повторении-продолжении своем светлей и обильней, и вновь остановит свой выбор на той самой земле, где долго, как палка, стояла злая долгая засуха... Но ведь дождь не убьешь. Это большая добрая сущность изольется на нас в день, когда мы возлюбим себя и других, и отважно выйдем голышом  в засуху, на поля омертвевшей травы и сирот ее в малых корнях, где прячутся букашки разного рода под тонкой пленкой кокона – не движения - ожидания. И вот тогда-то грянет дождь! В день, когда я умру на закате. И все вновь побежит-заживет-зашевелится и споет мне поминальную песню, а улитка-сестренка моя чистый след свой оставит по мне, а рядом кузнечик сыграет мелодию на скрипке-смычке своих трепещущих ног... 
Провожали его с Молитвой матери о сыне из его романа «Круг пепла» – Одой Вселенской Материнской любви...       
Обращаюсь ко всем, кто может оказать содействие и помочь в издании рукописи последней книги – триады «Вечная мама или камушки в потоке (Роман–мозаика–корпе)» Дюсенбека Накипова – «очередного шага признанного мастера балетного искусства, художественного слова и гражданского ратоборца», как написал в своем отзыве о романе писатель Булат Джилкибаев и четырех сборников поэзии, готовых к печати, с просьбой откликнуться на мой призыв. Это была последняя просьба моего Учителя. А переиздание его романа «Круг пепла», еще в 2010 году вошедшего в перечень литературы для старших классов РК, как юрист, считаю - зона ответственности уполномоченного министерства, так как все свои произведения Дюсенбек Накипов издавал на средства своих друзей и  собственные средства, и не имел возможности 1000 экземпляров романа передать во все школы Казахстана. Умолчать о его книгах – это грех.  
И последнее. В своем эссе «Мадонна Книга» (на мой взгляд, это его слова назидания грядущему поколению) он написал: «...Ничто и Никто не сможет убить образ Книги, ибо и в квадрате телевизоров и компьютеров узнают потомки наши образ Книги и станут листать ее, подобно ветру, листающему листья, опавшие в осень, и бережно теребящему лепестки мака по весне... И в отдалениях космоса, и во Вселенной всей будет и пребудет в своих атомных и плазменных состояниях Библиотека для Книги! И ничто не сможет сжечь или остановить видимый лишь глазу и сердцу ток всей Жизни-Реки-Книги! Возможно, однажды свернется Вселенная в свиток или сотворит из себя новое воплощение Человека, но все же то будет свиток-пергамент-лист-чувство-мысль-мечтание-горе-печаль и любовь. И будет То – Книга!!!» 

Интервью подготовила юрист и
журналист Зайтуна Джандосова,
Алматы, 31 мая 2021 г.

Другие новости

«Снимаю мерки с души»

«Снимаю мерки с души»

С первого дня весны в уникальном музее «Анағ...

  20.03.2024   467
Счастья верная примета

Счастья верная примета

Переступив в свое время порог дома многодетной сем...

  20.03.2024   384
Продолжая дело предков

Продолжая дело предков

Канат Жаленов - представитель известной династии м...

  20.03.2024   364
Жемчужные ожерелья Меруерт

Жемчужные ожерелья Меруерт

Среди  немногочисленной группы профессионалов...

  20.03.2024   303
Создано на платформе Alison CMS © 2011-2024. Авторские права защищены законодательством Республики Казахстан.
Дизайн и разработка сайта от компании Licon.