Рынки страны шокируют ростом цен на продукты питания

НЕВОСТРЕБОВАННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ
Не успели казахстанцы нарадоваться летнему солнцу и цветущей природе после долгой зимы в условиях пандемии, как новая волна роста цен «на все и вся» омрачила их настроение.
В нынешнем межсезонье цены на овощи будто с цепи сорвались. Морковка и та обозначилась круг­ленькой суммой – 600 тенге за кило. А вот картофель, ставший, как считают в НПП «Атамекен», триггером ценовой эквилибристики текущего периода, сегодня продается в Нур-Султане уже по 250–270 тенге, снизившись более чем наполовину с момента недавнего взлета до 500 тенге.
Общая тенденция к сдутию ценового «пузыря» наблюдается в эти дни и по другим сельхозпродуктам, чему явно способствовало поручение Президента Касым-Жомарта Токаева, данное Агентству по защите и развитию конкуренции РК, о принятии мер по снижению цен на продовольственные и другие товары.
Между тем вся эта «чехарда» с межсезонными ценовыми всплес­ками на продуктовом рынке обнажила немало проблем и парадоксов в области производства, распределения и потребления продовольственных ресурсов.
Взять хотя бы ту же отрасль картофелеводства, о состоянии и перспективах развития которой из скупых и порой противоречивых статистических данных МСХ, очевидно, мало что понятно широкому потребителю. А ведь это целая область аграрной дея­тельности, создающая необходимый и важный для населения продукт питания, занимающий значительное место в пищевом рационе.
Если с картофелем случаются перебои на рынке, становящиеся поводом для спекулятивного вздутия цен, это явно говорит не столько о межсезонных накладках, сколько о недостатках в сис­теме производства, хранения и торговых поставок этой продукции. С работой региональных стабфондов тоже, видимо, не все ладно и складно.
Как отмечают в МТИ РК, регио­нальными акиматами не были выставлены встречные обязательства к производителям при субсидировании, не в полной мере использованы такие рыночные механизмы, как форвард­ный закуп и оборотная схема. При этом в стабфонды не были закуплены запасы картофеля в достаточном объеме. Все это привело к тому, что закрывать бреши на рынке пришлось за счет импортной продукции.
По данным Минсельхоза, общий объем годовой потребности внут­реннего рынка в данном продукте оценивается в пределах 3 млн 693 тыс. тонн. При этом воп­рос сос­тоит в том, покрывается ли данная потребность сегодня за счет внутреннего производства или же многое зависит от импорта?
Данные аграрного ведомства таковы: объемы внутреннего производства картофеля в стране составляют порядка 4 млн тонн продукции, что является приемлемым при существующем уровне потребления. Но это – общая цифра, которая не отражает специфических нюансов и особенностей.
Производство картофеля в Казахстане осуществляется в трех сферах аграрной деятельности – на личных подворьях сельчан (ЛПХ), в мелких фермерских хозяйствах на полях размером от 3 до 20 га и в специализированных агрохозяйствах, обладаю­щих более внушительными сельхозплощадями, техническими и другими средствами для эффективной и продуктивной дея­тельности.
По данным МСХ РК, в первых двух сегментах производится порядка 80% всего объема сельхозпродукции, остальные 20% картофеля приходится на долю крупных и средних агрохозяйств, занятых выращиванием картофеля на промышленной основе. Последние, как считают в Союзе картофелеводов и овощеводов РК, удовлетворяют основную пот­ребность внутреннего рынка в данной продукции.

Но если это так, то куда деваются остальные 80% объема? Неужели все выращенное в сферах ЛПХ и КХ идет на покрытие потребностей самих крестьян?
Между тем о реальном положении вещей в этой сфере можно судить по информации главы Минторга Бахыта Султанова, который в своем выступлении в Парламенте отметил, что объем товарного производства картофеля в стране составляет всего 1,9 млн тонн, или не более 47% от валового сбора. Остальной объем, производимый в личных подсобных хозяйствах населения, в товарном обороте практически не участвует.
То есть выходит, что 53% пот­ребностей внутреннего рынка по картофелю – это широкое поле деятельности для тех, кто уверовал в свою «счастливую звезду», обосновавшись в сфере импорта этой продукции на казахстанский рынок, в то время как потенциал ЛПХ и КХ в обеспечении продовольственной безопасности страны остается невостребованным.
Например, в Акмолинской области товарным производством картофеля на общей площади 3,8 тыс. га занимаются 144 хозяйства, в том числе 40 крупных сельхозформирований. Тем не менее 80% картофеля в регионе производится сельским населением и фермерскими хозяйст­вами.
В Северо-Казахстанской области производится 592,3 тыс. тонн картофеля и около 37 тыс. тонн моркови. При этом на долю хозяйств, выращивающих эту продукцию на промышленной основе, приходится приблизительно 100 тыс. тонн, остальная часть производится личными подсобными хозяйствами.
Сельское население выращивает эту продукцию в основном для обеспечения собственных потребностей, за исключением редких случаев сдачи излишков частным «залетным» перекупщикам. Производить ее с ориентиром на внутренний рынок большинство владельцев ЛПХ явно не может по той причине, что, во-первых, вход туда им попросту закрыт, а во-вторых, в ценовой цепочке они всегда оказываются на самой нижней позиции – ниже некуда. Поэтому суть их доводов по поводу рыночной мотивированности сводится к тому, что «трудов здесь – с лихвой, а выгоды – никакой».
Картофелеводам из числа мелких фермерских хозяйств, занятым в этой сфере деятельности на свой страх и риск, тоже приходится нелегко. При этом одни фермеры после двух-трех «пролетов над гнездом рыночной кукушки» благоразумно переходят на менее трудоемкие культуры, другие продолжают заниматься картофелеводством, находя оптимальные пути и возможности реализации выращенной продукции на внутреннем рынке.
СКАЗОЧНЫЕ «ИЗБУШКИ» БЛАГОПОЛУЧИЯ
Как отмечают в Союзе картофелеводов и овощеводов РК, одна из существенных проблем отрасли – непрозрачность системы мониторинга. По сути, никто толком не знает, сколько картофеля, а также других овощей (моркови, например) производится и пот­ребляется в стране. Пока у нас везде используются «примерные расчетные» данные. А четкой прослеживаемости движения товаров нет.
– Сегодня Министерство торговли и интеграции занимается формированием товаропроводящей системы. Мы надеемся, что благодаря этому придем наконец к пониманию реального положения дел в отрасли, – отмечает глава союза Кайрат Бисетаев.
Импортозависимость казах­станского рынка по картофелю – парадоксальное и весьма тревожное обстоятельство, если учесть, что в прежние времена эта культура выращивалась повсеместно в республике и не без основания считалась самой распространенной на селе. При этом не было никакой надобнос­ти в ее импорте из других стран.
Во многих регионах Казахстана, особенно в северных и восточных областях, в периоды весенне-летнего межсезонья государство осуществляло массовый закуп этой продукции у сельчан, хранивших в своих домашних пог­ребах тонны картофеля. И хотя закупные цены были не слишком велики, тем не менее такая система стимулировала людей на производство картошки на своих приусадебных участках.
Современная реальность в сфере АПК, как сказочная избушка на курьих ножках, повернулась к сельчанам задом, а передом – к монополиям. Мелкотоварный производственный базис прак­тически не берется в расчет при стимулировании развития отрасли. Доступ к рынкам для сельских производителей также в основном закрыт, несмотря на заверения чиновников о принимаемых мерах в данном направлении.
В итоге складывается ситуация, когда картофель, традиционно считающийся «вторым хлебом», становится доступным далеко не для всех категорий граждан, живущих в урбанизированных центрах нашей страны.
О том, как подобные обстоятельства приводят людей к идее о сельхозкооперации, хорошо описано в известном рассказе О. Генри «Третий ингредиент». Но реалии современной действительности с ее бесконечными кризисами и угрозами продовольственной безопасности куда суровее образа социальной жизни минувших лет. При этом стабильность в понимании тех, кто занимается формированием и управлением региональными стабфондами, остается весьма условным понятием, явно зависимым не от них, а от доктора Фауста.
Между тем текущие «рыночные переменные» не могут не отражаться негативно на материальном положении казахстанцев, причем не только пенсионеров и многодетных семей, но и других категорий граждан, платежеспособность которых снижается с каждым новым витком роста цен на товары и услуги. Чем это чревато в конечном итоге для экономики и общественной стабильности в целом, думается, излишне пояснять.
Казалось бы, власти на мес­тах должны трезво оценивать подобные риски, а игроки оптово-розничной торговли – не прельщаться возможностью использовать текущий момент для спекулятивного жонглирования ценами. Но, к сожалению, этого пока не происходит. Поэтому в структуре расходов населения львиная доля затрат (55%) по-прежнему приходится на продукты питания.
По данным МТИ РК, с начала текущего года более всего подорожали: морковь – на 45%, картофель – на 38,5%, масло подсолнечное – на 16,7%, лук – на 10,9%, сахар – на 9,2%, крупа гречневая – на 7,5%. Однако на продовольственном рынке сегодня дорожают не только эти товары, но и практически все остальные сельхозпродукты, в том числе производимые на сельских крестьянских подворьях – натуральная сметана, масло сливочное, мясо и прочее.
КОММЕРЧЕСКИЕ «УВЕРТЮРЫ» СПК
В своем Послании Президент Касым-Жомарт Токаев дал четкое указание задействовать в рамках вертикальной кооперации потенциал личных подсобных хозяйств сельчан, отметив, что это неизменный источник продовольственных ресурсов и доходов сельских тружеников, которых нужно вовлечь в общую систему региональных продуктовых хабов.
Проблему вовлечения мелкооптового сельского производителя в процессы внутреннего товарооборота в условиях формирующейся товаропроводящей системы позволило бы решить развитие сельхозкооперации. В этом случае торговая сфера была бы менее подвержена каким-либо потрясениям и ценовым колебаниям, в том числе в результате оттока и без того скудных запасов выращенной сельхозпродукции за пределы страны.
Как отмечают в МТИ РК, в 2020 году экспорт картофеля из Казахстана составил рекорд­ное значение – 360 тыс. тонн (19% в общем объеме товарного производства этой культуры). Такая же ситуация складывается и в нынешнем году – на внешние рынки уже направлено 69 тыс. тонн. В итоге подобная практика привела к сокращению собственных резервов в 3 раза.
– По сути, это именно тот объем, который в период нынешнего межсезонья приводит к дефициту картофеля на полках наших магазинов и взлету цен. И такая ситуация повторяется из года в год. Но ни Министерством сельского хозяйства, ни местными исполнительными органами не принимаются адекватные меры по устранению данной проблемы, – заявил глава МТИ РК Бахыт Султанов в Парламенте страны.
По его словам, для восполнения образовавшегося дисбаланса на рынке было втридорога закуп­лено 28 тыс. тонн импортного картофеля из Ирана и Пакистана. Вот и получается, что за 4 месяца импорт картофеля по сравнению с аналогичным периодом прошлого года увеличился в 67 раз. Соответственно и цены на эту продукцию взметнулись вверх – на 47%.
Основные импортные поставки картофеля на казахстанский рынок осуществляются из Пакистана с долей 58,5% и Ирана – 36,4%. На этом поприще, как правило, делами воротят крупные компании, диктующие условия не только на рынке, но и в сфере отраслевой политики. Несмотря на подобную ситуацию, в МСХ, как ни странно, не перестают утверждать, что обеспеченность по картофелю в стране составляет 108,5%.
«Я не считаю, что на сегодня существует какая-то угроза продовольственной безопас­ности Казахстана», – заявляет глава МСХ, очевидно, забывая о том, что именно из таких ситуаций, как нынешний всплеск цен на продовольственном рынке, возникают предпосылки дестабилизации социальной ситуации.
Глава государства явно не случайно поручил разобраться с текущей ситуацией на рынке антимонопольному ведомству. Как отмечал ранее на заседании Правительства глава данной структуры Серик Жумангарин, в числе трех основных регуляторных барье­ров, ограничиваю­щих конкуренцию на товарных рынках страны, значатся проблемы дос­тупа к ключевой мощности, искажение ценообразования, а также избирательное покровительство или фаворитизм, имеющие место в практике стимулирования деятельности субъек­тов АПК.
В контексте данной работы, очевидно, предстоит «перезагрузка» системы региональных СПК, работа которых по стабилизации рынка явно не вызывает особого восторга ни у населения, ни у депутатов Парламента РК.

Досжан Нургалиев, «Казахстанская правда»