Последняя встреча с Муратом Ауэзовым

Мурат Мухтарович никогда не рассказывал мне о своей болезни, но я, конечно, знал о ней. После каждой поездки в Европу, где он лечился, или медицинских процедур в Алматы я спрашивал: «Мурат ага, как здоровье?». Он обычно отвечал: «Хорошо! Стало лучше, будем жить». На этом наш диалог на эту тему заканчивался, и так продолжалось несколько лет. Часто летом я звонил ему часов 21-22 вечера, иногда позже, когда поливал в саду яблони, и мы подолгу разговаривали. Никогда не забуду, что на очередной вопрос о здоровье в июле 2023 года он ответил: «Исмаилжан, надеюсь, это у тебя не дежурный вопрос, который люди обычно задают друг другу при встрече. Ты знаешь, что я к тебе отношусь как к младшему брату. Говорить неправду я не хочу, а подробности моей болезни утомят нас обоих. Давай договоримся: мы об этом не будем говорить впредь». Стало понятно, что его самочувствие ухудшается, и я больше не стал затрагивать эту тему.
На каком языке мы говорили? На казахском, русском, свободно и незаметно для себя переходя с одного языка на другой. Иногда я что-нибудь рассказывал ему и на уйгурском. Он понимал и любил этот язык, профессионально знал историю, искусство и культуру уйгурского народа.
Мурат Мухтарович был человеком высокого образования и культуры,  сыном не только казахского народа, но и всего тюркского мира. Думаю, что с особым трепетом он относился к кыргызам и уйгурам - это знают все, кто близко с ним общался. Я всегда искал встречи с ним в обычной домашней обстановке. После его приезда в Фабричный – мой поселок, где я родился, вырос и живу на улице имени Мухтара Ауэзова – это место и для него стало родным. Мурат ага с особым удовольствием смотрел видеорепортажи из Каргалинского ущелья или моего сада. Просил, чтобы я почаще их скидывал ему или ставил на свои страницы в социальных сетях. В последний год его жизни я стал настойчиво приглашать Мурата Мухтаровича к себе домой. Он отвечал: «Пусть приедет Зифа, и мы вместе побываем у тебя». Зифа-Алуа Муратовна, зная о болезни отца, как истинная дочь, почти все время проводила рядом с ним, лишь временами выезжая к себе домой, в Нидерланды. Как-то рано утром меня разбудил телефонный звонок Мурата Мухтаровича. «Исмаилжан, я хочу встретиться с тобой. Сил приехать к тебе домой у меня уже нет, но, если ты не против, давай пообщаемся в одном из уйгурских ресторанов в Алматы – их в южной столице немало».

Душевная встреча

Стоял один из последних дней апреля 2024 года. Уже несколько дней подряд шли дожди, солнышко лишь изредка выглядывало, а потом вновь исчезало.
Ресторан, куда мы пригласили Мурата Ауэзова, находился в восточной окраине южной столицы. Мы сняли отдельный малый зал с заездом со двора, и нас никто, кроме официантов, не видел. Вместе с Муратом Мухтаровичем я пригласил Зифу-Алуа Ауэзову,  Калдыгуль Жаныбаеву и Диара Кунаева. Со всеми этими людьми меня связывали теплые, братские отношения.
Вначале несколько слов о Калдыгуль. Прекрасно образованная  выпускница казахского отделения филологического факультета КазГУ, Калдыгуль была в числе самых близких людей Мурата Мухтаровича. Талантливая журналистка, режиссер и сценарист, она в первый же момент нашего знакомства напомнила мне красивых и стройных степных всадниц из прошлых веков с бескрайних просторов Ұлы Дала. Обаятельная, скромная и спортивная, с ней было всегда интересно.
Зифа – уникальная личность, истинная наследница своего великого деда Мухтара Ауэзова. Сделав великолепный перевод словаря Махмуда аль-Кашгари «Диван Лугат ат-турк» на русский язык, Зифа-Алуа Муратовна, как арабист и тюрколог, навсегда вошла в историю востоковедения. О ней я много писал в своих ранних статьях.
Скромный и трудолюбивый Диар Аскарович Кунаев всю жизнь посвятил изучению жизни и творчества Мухтара Ауэзова и Динмухамеда Кунаева, тем самым внеся большой вклад в историю страны.
Первыми приехали Диар и Зифа, мы встретились как близкие родственники. Позже подъехали Мурат Мухтарович и Калдыгуль. Мы угощали гостей традиционными уйгурскими национальными блюдами. Мой старший брат с юности любил острую еду, но в тот вечер предпочел зеленые пельмени с бульоном. По старинной традиции тюркских народов мы сделали гостям подарки. Зифе-Алуа Муратовне, которая многие годы посвятила изучению главного труда Махмуда аль-Кашгари, надели кашгарскую женскую тюбетейку и накинули на плечи шарф, которые я привез из древней уйгурской столицы. Видя это, мудрец улыбался: он был бесконечно счастлив. Мурату Мухтаровичу подарили вышитую кашгарскую рубашку, Диару и Калдыгуль – сувениры. Ауэзовы в ответ преподнесли мне книгу «Диван Лугат ат-Турк» в русском переводе, выполненном Зифой, с теплым автографом -  это один из самых ценных подарков за всю мою жизнь. В тот вечер я старался шутить, но на душе было тревожно. Я видел, что Мурату Мухтаровичу с трудом удается поддерживать разговор, но разум мудреца работал как компьютер, словно у мужчины в расцвете лет. Он рассказывал о своих поездках в Кашгар, Турфан и Хотан. Я вникал и запоминал каждое слово мыслителя и гуманиста. И уже тогда чувствовал, что это последняя моя встреча с Муратом Мухтаровичем. Позже мне Калдыгуль рассказала, что это была последняя поездка Ауэзова в гости. С первой минуты нашего знакомства Мурат ага тепло ко мне относился, но никогда не говорил об этом, а на этот раз он неожиданно заговорил обо мне. Думаю, что он прощался со мной... Спасибо, дорогой Учитель, за высокую оценку моей скромной персоны, моего творчества! Я воспринимаю их как бата, как завещание, которому мне надлежит следовать в жизни.
Зифа-Алуа Муратовна записала тогда наш диалог и разместила на своей страничке в Facebook. Этот диалог я предлагаю вниманию читателя.

О казахско-уйгурском братстве и судьбе: ужин у Исмаилжана и Арзугуль Иминовых 27 апреля 2024 года

Мурат Ауэзов: 
- Этой ночью я вдруг подумал: Мы идем завтра в гости к людям, которые стали для меня очень близкими. Исмаилжан стал крупнейшим уйгурским писателем, публицистом, просветителем, известным на весь Казахстан и дальше за его пределами. И в этой связи вспомнилось многое: наши поездки с Айтаном Нусипханом в Синьцзян и встречи с его друзьями-уйгурами, которые ценой собственной свободы помогли ему бежать в Казахстан, когда в 1969-м над ним нависла угроза ареста и ликвидации. Айтан был одним из лидеров культурного объединения казахской и уйгурской молодежи в Синьцзяне «Жас күштер». После долгих лет разлуки, после многолетних сроков в лагерях они встречали нас с такой теплотой, как самых близких людей. Я смотрел на них и думал о том, как удивительно связывает людей судьба. Она свела их однажды в их борьбе за свободу, и ничто не помешало сохранить им это чувство взаимной приязни, солидарности. У меня там постоянно возникало ощущение, что все это мне знакомо, что лет пятьсот-шестьсот тому назад я был уже в этих землях. И язык, который я на третий день стал хорошо понимать, и музыка, и все окружение, которое я видел, казались родными и знакомыми. Ослики в Турфане, которым девочки расчесывали гривы и украшали их ленточками и бантами, тазики с холодной водой, которые ставят перед гостями в жаркий день, суп из голубей и многие другие приготовленные с любовью яства, головные уборы с великолепной вышивкой и кувшины опала, хранящие память о Махмуде аль-Кашгари. Они изготовлены из особой глины, способные долго удерживать прохладу... Все это давало мне ощущение близкой связи между казахами и уйгурами.
Исмаилжан Иминов: 
- У меня такое же чувство по отношению к казахам. Я уйгур, который говорит на уйгурском языке и стремится всегда узнать больше об уйгурской истории и литературе, и точно такое же отношение у меня к казахскому языку и культуре. Я родился и вырос в Казахстане. Жүрегімнің жартысы ұйғыр, жартысы қазақ. Я помню Ваше выступление в Чарыне. Это было символом истинного братства... Есть прекрасная пословица: «Бауырыңды қорғамасаң күледі ел». Ваши участие и неподдельный интерес к тому, как и чем живут уйгуры, говорят о Вашем братском отношении.
Мурат Ауэзов:
- Знаешь, Исмаилжан, не уставай жить, как ты живешь!
Ты очень хорошо обо всем рассказываешь. Диапазон – широчайший! Это чудесные рассказы о природе и разнообразных ее проявлениях, и одновременно страшные рассказы о трагедии уйгурского народа. Ты полифоничен, многогранен. Ты делегирован для исполнения этой миссии. Через тебя очень многое раскрывается. Благородная душа твоя нашла форму в художественном слове. Каждая интонация, каждый слог того, что ты говоришь, свидетельствует о том, что ты хозяин на этой земле, потому что ты неравнодушен к тому, что на ней происходит. Наступит время, когда творчество твое будет широко признано. Оно по-тюркски индивидуально, но в тоже время общечеловечно. Вот, пожалуй, главное, что я хотел сказать.

Исмаилжан ИМИНОВ, Жамбылский район