Навеки в памяти народной

Стук колес, гул поезда и тяжелый запах смеси угля, жженой резины и трупов. Сердца бьются в унисон на протяжении всего пути, правда, иногда они не выдерживали напряжения и останавливались, а стук колес продолжался...  Пронизывающий холод, пробирающийся через щели стен эшелона, заставлял дрожать. Находясь в полуобморочном состоянии, боялись умереть от голода, а в глазах лишь горесть и печаль, ведь смерть забирала самых  близких и родных. Никто не знал, куда всех везут и зачем. Люди покорились судьбе, и лишь вера помогала выжить.

 

Сегодня для большей части людей на постсоветском пространстве календарная дата 23 февраля связана с Днем защитника Отечества, однако этот день уже три четверти века отзывается болью в душе тех, кому довелось родиться на родной земле, а потом быть изгнанным. 

Суровая трагедия века

В этом году исполняется ровно 75 лет со дня ужасной трагедии - насильственной депортации чечено-ингушского народа в бескрайние казахские степи. Однако сколько бы лет не прошло, эта трагедия навсегда останется в памяти народа. 
Следом за чеченцами и ингушами были депортированы и балкарцы.  Их депортировали восьмого марта 1944 года, а немного ранее, второго ноября 1943 года, в Среднюю Азию отправились первые эшелоны с карачаевцами. Поначалу депортировали около 70 тысяч человек, половина из которых дети. На каждого взрослого безоружного карачаевца, включая женщин, приходилось чуть ли не по два вооруженных чекиста. НКВД не приняло во внимание, что в Советской Армии воевала пятая часть карачаевцев, и не меньше балкарцев.
Об этих страшных страницах истории и том, что пришлось пережить людям в нечеловеческих условиях, подробно рассказывает в своей книге «Круги ада» прямой свидетель переселения Магомед Джургаев, который работал следователем прокуратуры Урус-Мартановского района города Грозного.
«Вагоны оставались закрытыми несколько дней. Спертый воздух первого дня можно было назвать озоном по сравнению с тем зловонием, которое установилось в скотовозе. Произошли события местного масштаба, до которых никому вне вагона не было дела: умерло несколько человек, родился малыш. Роженица во время схваток забилась под самые нижние нары и не издавала ни звука. Когда раздался крик малыша, его тут же завернули в тряпье. Саму мать долго не могли вытащить из закутка, а когда вытащили, то все увидели вместо нижней губы оскал верхних зубов, прикусивших ее. Женщина была мертва. Ее бережно уложили рядом с девушкой, умершей днем раньше от разрыва мочевого пузыря...».
Депортация была тяжелым испытанием, людей везли, как врагов. И Магомед Джургаев, как никто другой, подробно описал события тех лет.
«Горько и тяжко приходилось, когда составы останавливались на станциях. В вагоны летели камни, куски смерзшегося дерьма, обломки шпал, чугунные башмаки и рельсовые болванки. Редко кто осмеливался высунуть голову еще и потому, что ничего хорошего не сулили громкие и нестихающие крики: «Предателям Родины – смерть!», «Проклятый чечен, выходи!».  Делались даже попытки поджечь вагоны, только тогда конвоиры для острастки постреливали в воздух. Я бы не сказал, что в людях, проявляющих недружелюбие, кипела к нам, чеченцам и ингушам, далеко идущая злоба. Эти действия были инспирированы энкавэдэшниками, которые немало потрудились, обрабатывая местное население. Многие «митинги»  организовывались путем обязаловки.  
Заскрипели колеса, и вагоны медленно остановились, никто не знал, что их ждет за дверью. Перед их взорами открылись степные просторы и пустынные земли...»

Низкий поклон
казахской земле

В казахстанские степи, где было непросто выжить даже местным жителям, согнали чеченцев, ингушей, представителей других народов Кавказа. Для многих это «путешествие» на край света стало последним в их жизни. 
С конца 30-х и до середины 40-х годов прошлого столетия,  в период депортации народов в Казахстане сохранялась очень тяжелая обстановка. Да и сам казахский народ еще не успел встать на ноги после коллективизации,  пережив тяжелейшие испытания страшного голода в 1931-1933 годах. Но тем не менее, пройдя через горе и страдания, казахи не оставили в беде переселенцев. 
 «Поначалу встретили они нас несколько настороженно, но отнюдь не враждебно, хотя, по признанию многих, им перед нашим приездом местные власти внушали, что чеченцы и ингуши – это злыдни, враги Советской власти, людоеды. А когда они своими глазами увидели изможденных, измученных людей, они поняли, что все не так, как пытается выдать официальная пропаганда.  Мужики и бабы стали давать переселенцам углы, делиться едой и одеждой. Давали напрокат косы, вилы, грабли, а потом и брички. Очень помогли нам сачки и бредни, с помощью их чеченцы методом белхи ловили рыбу в озерцах в торфяниках, которую в первую очередь отдавали семьям, оставшимся без кормильцев», - описал Магомед Джургаев, который во время ссылки работал начальником эвако-переселенческого отдела Талды-Курганского облисполкома.
Во время депортации чеченцы потеряли почти половину своей численности, до сих пор точное число неизвестно... Месяц был февраль, те лютые, морозные дни были выбраны неслучайно. По плану часть людей должна была погибнуть в пути, а остальные непременно умрут в Казахстане от морозов или от рук местного населения. Ведь стоящие во власти думали, что бросят в «один котел» вместе с казахами целые народы с совершенно другим менталитетом, психологией, обычаями, традициями, да еще под клеймом «изменников Родины, предателей и бандитов»,  надеялись посеять вражду между людьми, натравить друг на друга целые народы и этим самым вызвать новые жертвы. Однако все случилось в точности наоборот. Они пережили тяжелейший период. Казахи проявили человеческое сострадание, несмотря на идеологический рупор, разобрались, где бандиты, а где преступники и предатели.

Предать забвению
мы не вправе

На сегодня в Жетысуском крае в мире и согласии проживают представители более 103 этносов. В их числе около восьми тысяч вайнахов.  
В своей книге «Судьбы связующая нить» главный редактор газеты «Огни Алатау» Атсалим Идигов посвятил целый раздел дружбе народов, который и называется «Дружба, испытанная на прочность». 
«Необходимо отметить такую особенность: практически все вайнахи –жетысусцы свободно говорят на казахском языке или понимают его. Это не дань моде, а дань глубокого уважения к казахам, с которыми они живут вот уже на протяжении десятилетий, стремление постичь мудрость, величие, богатство и красоту древнего народа. Чеченцы и ингуши говорят: «Не выпячивай добро, которое сделал ты сам, не говори, но помни о добре, которое сделали тебе». Вайнахи слагают стихи и поют песни о Казахстане. В каждом четвертом доме в Чечено-Ингушетии есть люди, говорящие на казахском языке. Есть такие дома, в которых вас гостеприимно встретит хозяйка-казашка по национальности»,- пишет он.
Людская память крепка и вечно помнит, что эта дружба народов зародилась в самые тяжелые годы, выдержала все испытания и теперь ничто не разорвет эту связующую нить. Ни одна свадьба в Казахстане не проходит без лезгинки - и стар, и млад кружатся в искрометном танце.
История знает много примеров преследования и уничтожения народов, иногда необходимую свободу заменяют временным материальным благополучием, но историческую память и совесть подавить не получается.

Айжан ДЖАЙЛАУБАЕВА